Накорми кота в Новом году. ДЮЖИНА

До того, как пришел еще один черный кот, была их ровно дюжина. С черным стала - чертова дюжина.
Потому кошка Шишка из католического костела осталась за пределами чертовой дюжины (католическим кошкам к чертям нельзя), но все равно - накормлена.
А пока я стою на Митридатской лестнице, вокруг меня хрустят сушкой тринадцать котов (куски домашней новогодней пиццы до этого сожрали с драками и воем) и вечерний город полон бахов и взрывов.
Мимо спускается хмельной папа с дочкой лет восьми. Вы заметили сколько во время праздников на улицах хмельных пап, умиленно прогуливающих детишек? 
На голове его - веселый печкинский треух с задранным ухом. Я думаю, такие треухи сами вырастают на головах хмельных пап после принятия определенной дозы. Девочка размахивает волшебной палочкой и поет. Папа, время от времени широко замахиваясь рукой в темноту за перилами, петардит. Извините - петардует. 
- Смотри! Смотри, доча!
Замолкает, видимо, пытаясь сосчитать.
- Смотри... сколько... СОБАК!
Девочка поет.
Папа обращается ко мне:
- А это у вас кто?
Я молчу, чтоб не услышать, что у них тоже в детстве была, эта, как ее, пушистая такая...
Коты хрустят.
- Пойдем, доча...
И уже снизу, из темноты, после очередного взрыва (коты, слава создателю, привыкши и никак не реагируют), уважительно:

- Надо же! Сколько - собак...