Госпоже Зеленых Трав про стеблеобъе-...

 вчера общалась с прекраснейшим молочаем-солнцеглядом (а также с живучкой хиосской, аистником цикутовым, ясноткой пурпурной и ясноткой стеблеобъемлющей - дивное какое название, ботаники все же поэты) А показать некогда, с тех пор, как время переменили, я никак не могу приспособиться.
Потом покажу, а пока только интересное - млечный сок солнцегляда так ядовит, что древние смазывали им наконечники стрел, усыплять рыбу. Это не все интересное, но без картинки чего слова тратить )

Татуиро (serpentes), роман. Глава 15

Глава 15
Разбитая раковина

Ладе снилось: зеркало тёмной воды тихо покачивается у самой кровати, трогая край простыни. Смотреть нужно в потолок, потому что в воду – страшно. Но уже к боку подбирается холод, простыня свесилась языком и намокла, вода по ней лезет всё выше длинным пятном. Можно смотреть вверх, где на белом чиркают тени, но холод воды всё ближе и – никуда не уйдёт. Придётся сесть, опустить ноги в тёмное зеркало, под которым неизвестность. Идти через разжиженный ночной воздух комнаты к белым дверям, поводя руками перед собой, и что там коснётся бедра под водой: утонувшая салфетка или что-то живое, что вода принесла в себе?
Лада смотрит в белый потолок. Пока смотришь так, можно решить для себя: это всего лишь московская старая квартира, и она проснулась одна в комнате, потому что Липыч в рейсе. А в кухне гремит сковородкой Светлана Петровна. Как бы мама. Это свою можно позвать «ма-ам» или сказать ей «ну мамочка», а эта всегда – только мама.

Продолжить чтение →

ага и про Ингу

 Я дописала ночью 32-ю главу.
И это - хорошо.
Пойду дышать, молчать и разглядывать облаки-тучи