elenablondy: (Default)
Сижу в книге. Даже когда выхожу из текста - не выхожу из него. Стоит подкладкой ко всему, гудит фоном, невнятным. Пугает. Потому что совершенно непонятно, как и что там произойдет, ясно на каждый конкретный момент лишь одно: есть поставленная задача, я точно знаю, он должен сделать то-то или еще что, причем, не я ему это велю, а просто знаю. Примерно как если кто-то рассказывает и говорит так "я вышел и все закончилось" и лишь потом, на вопрос "а как?" начинает постепенно выдавать подробности.
Вот эти постепенные подробности происходящего и пишу. В итоге знаю не больше героев и, пиша (Саша, привет)), одновременно читаю, что там случается.
Потому писать интересно, но страшно. Потому еще страшнее садиться писать, это как открывать дверь в темную комнату, полную неизвестного, которое может укусить. И, судя по тому, как проходит весь следующий день - кусает таки. Потому что на другой день - никакая. Пустая голова сверху тела-автомата. Набор действий живого человека - проснуться, поесть, пойти, вернуться, сказать в телефон, посмотреть в книгу. Выполнить необходимый объем работы.
(вот тут надо написать ах я ненормальная, но это уже кокетство, ну его, уж какая есть)
Но время от времени - полный кайф, когда ставлю точку и вдруг понимаю, что завтра начну вот про это. Или про это. И оно уже стоит не фоном, а перед глазами, не гудит, а орет, требуя. Валится в эту реальность кусками, яркими картинками, возгласами, шумом.
И щекочет кончики пальцев, - как с ножом подступаться к пирогу, эх я его щас, вкусного такого огромный ломоть...
elenablondy: (Default)
Когда-то читала у Паустовского - с восхищением о Булгакове. Мол тот, пиша свое, специально поехал за город, на дачи, безмолвные и безлюдные - смотреть, как лежат на заборах и ветках снежные шапки. Чтоб реалистичнее написать.
Поехал! Специально!! На снег смотреть!!! (интонации Паустовского)

Сейчас, вспоминая этот эпизод, думаю только одно - ну, дык, а как же иначе.  
elenablondy: (Default)
Читаю сейчас на пиратском сайте детектив Агаты Кристи. После конвертации в тексте остались всякие косяки, один из них неожиданно милый. В середине предложений внезапно попадаются заглавные буквы.
Это так меняет текст!
Два примера:

"Я готов был голову дать на Отсечение"

"он вошел в комнату, заставленную Красивыми креслами"
elenablondy: (Default)
(черновики сейчасные)

...

На сердце Карумы лежало множество разных камней. Целой горой давили они стариково сердце, и были большими и мелкими, гладкими в своей тяжести и колючими от острых граней. Карума прожил на свете шесть с половиной десятков лет и знал, невелика гора - у каждого человека камней на сердце не меньше. Знал и то, что многие просто ссыпают ее в дальние уголки души, захлопывают крышки памяти и идут себе дальше, делая вид, что камней нету. Он был не таким, он свои камни берег и этим гордился. Часто, сидя без сна у тихого родника - одного из его богатств, мысленно брал камень в сухие руки и крутил, вспоминая.
Вот двадцать коров, которые уплатила ему вдова старого друга. Это было давно, она умерла и коровы те давно издохли, но их потомство ходит по саванне, мычит и щиплет траву. Она плакала тогда, красивая, статная, после гибели мужа ей нечем было платить за пастбища для своего стада и Карума согласился помочь. Двадцать коров из пятидесяти - не так велика цена и это камень не лежал бы сейчас на его сердце. Но только сам Карума знал, когда они вместе с Охонго возвращались с ярмарки, он проснулся раньше друга и увидел змею, выползающую из-под мешка, лежащего под головой спящего. Его камень - это те несколько ударов сердца, которые Карума провел в молчании, прежде чем вскрикнуть и разбудить друга. Но когда он закричал, змея уже укусила. Да, Карума завидовал Охонго, тот был всегда весел и женщины любили его больше других мужчин. Но и сейчас он не мог сказать себе, промолчал ли нарочно или просто остолбенел от растерянности. И потому это - его камень.
Вот девочка с сотней давно не чесаных косичек. Ее нашли брошенной на караванном пути, а может она убежала - никто не узнал, потому что язык ее был непонятен. Совет собрался на площади, и девочку решили отдать младшей женой, тому, кто выбросит больше костей. Каруме повезло и он хорошо заботился о ней. Два года. А потом она исчезла, убежала, в чем ходила пасти его стадо и больше ничего не взяла с собой. Каруме бы радоваться, что два года он кормил сироту. Но он знал, что схитрил, бросая кости, а кормил, потому что не любил худых женщин. Но она все молчала и молчала, и каждую ночь шарахалась от него, закрываясь руками, а после плакала. Так что он отдал ее проезжавшим купцам. За кусок яркой материи. А его подарил другой, которая приводила к его стаду коров и, озираясь, хихикала, оставаясь до солнца.
Жизнь долгая, рассуждал Карума, взвешивая камни своих грехов и бережно кладя их обратно на сердце. Приходит время, когда и грехи в радость, потому что тело стареет и уже не обманешь девчонку, чтоб вкусить ее сладкого. Остается лишь перебирать воспоминания. А чтоб не гневались боги, что же, Каруме не жалко и побичевать себя. Признаться в том, что совершал нехорошее, темное.
Идя по знакомой тропе, он поднял лицо к звездам, прикрытым клочковатыми бесплодными тучами, и прошептал нужные слова птице Гоиро. А может быть он и должен был совершать такое в жизни, чтоб быть ближе к первенцу светлых богов. А?
Сейчас он направлялся к годое, чтобы снова спросить для себя. Ведь не каждый день и не каждый год появляются избранные тьмой, да еще найденные папой Карумой. Ну и что же что он говорильщик, а они никогда для себя - все для прочих. Сейчас ему надо не просто спросить а...
"поторговаться" - подсказал ему шепот в голове. "Ты идешь торговаться с могучей Гоиро, старик. Хорошо бы она не убила тебя на месте"...
Но соблазн был велик и Карума решил рискнуть. Жизнь все равно шла к концу, и он не прячет своих камней от Гоиро, вот они все! Он знает сотни людей, у которых гора камней так велика, что высыпись они из нутра злодея - придавили бы насмерть. А Карума честен. И честно попросит.

............
elenablondy: (Default)
Пока я пишу и правлю, сил и времени на другое нет. Ни на комментарии, ни на письма, ни на ленту в жж, ни на посты, ни на фотографии, - поесть бы, причесаться, успеть с работой.

ПЕРЕВОРАЧИВАЕМ:

Пока ты торчишь в ленте, ведешь сетевые диалоги, пишешь письма, занимаешься чем угодно, - сил и времени написать свое у тебя не будет.

(вот так все просто, уныло и ничего нового)
elenablondy: (Default)
Те кто пишут, еще не умерев, современники т.е., они состоят не только из таланта. - Из личного обаяния, из умения себя подать, из имиджа, биографии. Это все умный читатель понимает и учитывает, оценивая написанное талантливым современником. 
Но есть еще важное. Современник состоит из своего потенциала и наших надежд на его воплощение в жизнь. Читая, мы строим перспективу, протягиваем луч надежды туда, где еще пустота.
Потенциал не всегда становится реальностью.
Время идет. И с каждым днем его все меньше для возможности автора реализовать свое, самое-самое. Времени никто не отменял.
И когда автор занимается хуйней вместо работы души, то луч, направленный в его будущее, слабеет... Все меньше надежд, что этот вот человек напишет то самое, которое вдруг да перевернет мир...
Хочется делать главное не только каждый день, но и каждую час и каждую минуту. Осознание этого - уже часть работы. И работы души тоже.
elenablondy: (Default)
недавно о поэтах зашел разговор. А я снова о своем - о прозе. Прямой связи нет, просто вдруг вспомнилось...
Вот сколько живу, столько в разных местах и от разных людей слышу время от времени раздраженное"ну что ты все копаешь, копаешь... Копаешься... проще надо быть"
А еще некоторых мои собеседников почему-то сильно раздражает моя любовь к сослагательному наклонению, к моделированию и продлению ситуаций в духе вотеслибыдакабы.
Как-то я даже пыталась себя отучить (по глупости) и несколько упроститься. И смотреть по верхам. И не углубляться.
Но я же пишу. И что - не копать, не раздумывать, не подключать воображение, размышляя, как могла бы (бы!) развернуться ситуация, которой в реальности или не дали развернуться или мне не дали ее досмотреть до конца?
Смотреть по верхам, не пытаясь понять, что на самом деле заставляет совершить поступок? И даже не на то, что под кожурой, а еще дальше, еще глубже.
А вот фиг.

Буду 
elenablondy: (Default)
 Продолжаю отмечать для себя общие особенности жж-стиля написания постов. Речь не идет о людях однозначно талантливых, с ярко выраженным собственным стилем, и не о самостоятельных человеках, которые не стесняются быть самими собой. Речь про, видимо, модное, общепринятое и потому благодарно кушаемое читателями.
(нумерация произвольна, не по важности, а просто, что первым припомнилось)
1. Дозированное применение лайт-жаргона. Текст может быть серьезным, но козырнуть словечками типа "отпадный", "по морде",  "почесать репу" - надо, особенно в текстах о классиках или исторических событиях, чтоб создать веселенький контрастик такой. "Моцарт репу почесал", "эскадра сдернула с места сражения"...
Мне это очень мешает, потому что часто хочется попросить интереснейшие тексты для публикации на порталах, а спорить с авторами по поводу того, что любое заигрывание с читателем снижает уровень текста - не люблю и не хочется. Авторы всегда любят поспорить. А я не люблю...
2. Применение в женских постах "милых ашипок". Это вам не брутальный албанский, уже повыцветший. Это - если вы пишете "кошечЬка", "жызненный",  "тапочЬки". ... Бурные восторги читателей. Все еще...
3. А вот это вызывает у меня недоумение прочно и давно. Народ очень радостно реагирует на утрированную юмористическую канцелярщину, стилизацию всего и вся под суровый канцеляризм. Если вы напишете "мимо меня прошел слон и я плюнул в него" - вас могут почитать, а могут и пожать плечами. Но фраза "и когда я находился рядом с точкой пространства, кою пересекло жывотное, оборудованное хоботом спереди и хвостом сзади, я произвел плевок, наметив целью плоскость бока вышеупомянутого описанного животного..." - многих читателей приводит в восторг. Юмористичностью. Сама читала. И нижеприкрепленные к шедевру каменты, в коих достоинства вышеупомянутого литературного труда оцениваются по достоинству )))

Домой

May. 19th, 2010 07:38 pm
elenablondy: (Default)
 Выпросив у [livejournal.com profile] xomsa_toft  его впечатлений от того самого дома, из детства, пишу своё.


[livejournal.com profile] elenablondy :

Что ярче всего... - Мощеная дорога, которая вела к нашему дому, двухэтажному, на два подъезда, - выгибаясь плавно вылощенными до блеска известняковыми лбами. Блестела на солнце, как чешуя большого песчаного змея. И по правую руку свисали на нее кисти сирени, напиханной в маленький общий садик так, что, казалось, пространство разломится, не выдержав зеленой и сиреневой взбухшей каши.
Там, в исчерченной солнечными сетками легкой тени, бегали множество тропинок и, казалось, если кинуться решительно в самую глубину, то и не выскочишь к отдельно стоящему домику тети Нади, набитому болезными котами и хромыми собачками (всех она пригревала, лечила, строила будки и оделяла мисками с отбитым эмалевым краем), а так и будешь бродить среди тонких, густо натыканных стволиков, трогающих плечи остриями листьев.
Если обернуться спиной к дому, то по этой же дороге, оскальзываясь на спинках камней, через множество приключений, задворков, огородиков, мимо прохладного, пахнущего помятой карамелью магазина, через железную дорогу, по которой на открытых платформах везли и везли горы ровных, как игрушечных, бочонков для засолки рыбы, - море. По узкой тропе вниз, на него глядя, а держась за кустики полыни, чтоб не скатиться по наглаженной подошвами сухой глине.
А с другой стороны, за домом, где не было подъездов,только окна, а значит - начиналось зазеркалье и, вообще, дикие места для тех, кому пять лет или семь, там - степь. Светло-солнечного цвета, жаркая, летняя. С белыми по ней тропками, чтоб скрипели сандали.
В лицо ветер. В нем - полынь и чабрец.
-------------------------------------------------------

А это прекрасное от  [livejournal.com profile] xomsa_toft :

Вечерами, когда западный ветер, с Сиваша пахло солью. И чем-то еще, сладким, перебродившим, нежным. Пахло той мелкорослой разноцветной травой, которой поросли солончаки, такой, знаешь, с мясистыми листьями, смешной, упругой. Вот когда ее подвяливало за день в июльском пекле, к вечеру она начинала лить сладкий-сладкий аромат. И солнце садилось - прямо в Сиваш, здоровенное, красное, перечеркнутое тонким синим облаком. Потом можно было садиться на велик и ехать домой, и при въезде в село обязательно встречал какой-нибудь доброжелательный пес, бежал рядом и вилял хвостом.
Утром - на рынок, за молоком. Пахлаву покупали у татар. У нас соседи татары, они на рынок носили обалденную пахлаву в меду. Лучше всех ее готовила пухленькая Эмине, старшая дочка дяди Энвера.
А днем можно было на море сходить, но море у нас скушное. Полно народу, все - пришлые. Отдыхающие. Мы их звали покровительственно: сдыхи. Сдыхи курили дешевые сигареты, пили все подряд и дрались на дискотеках. Невнятный народ.
Поэтому самое лучше время было - вечер, и самое лучшее место вечером - был Сиваш.

Приехал туда прошлым летом. Не был четыре года. Сдыхов стало больше, соседи постарели, друзья обзавелись семьями. Эмине выросла, стала точеной красавицей, очень кокетливая, причем одновременно - властная, а как же, старшая дочь, у них ведь зверский матриархат...

Вот Сиваш-старина - тот ни черта не изменился. Пришел к нему, поздоровался, долго думал - целовать берег или нет, принюхался и ограничился сдержанным кивком.
Сводил дочь босиком по мягкой камке.
Прониклась.
-----------------------

Добавлено от[livejournal.com profile] krysya_kwinto : 

Подъезд дома мне напоминал колодец, потому что полутемен был всегда и прохладен. Особенно приятно было в него входить после раскаленной полуденным солнцем, пыльной и густой жары летнего дня, когда даже деревья, иссушенные солнцем, сбрасывали жухлые корочки листьев. В жару хорошо было прижиматься ладонью к стеклу балконной двери, двойному, может, потому и приятно-прохладному. На это же стекло я часто клала листок бумаги и царапала по нему стишки огрызком простого карандаша. Лучше всего подходили сумерки. Заоконный пейзаж был однообразен и не сильно прекрасен, но в щель между домами на противоположной стороне улицы были неизменно видны горы, далекие и вечноснежные, Тянь-Шань, - как звук глиняного колокольчика, который задел грубым рукавом проходящий монах. Пространства было мало, неба! Но тем острее я научилась ценить такие участки города, где был простор. Было такое место на центральной площади, где из узковатой улицы выходишь на открытое пространство и - НЕБО! НЕБО! НЕБО! Не думаю, что я туда еще когда-нибудь вернусь.
-----------------------------
elenablondy: (Default)
В журнале ея два десятка записей, верхняя из которых сообщает "еду в отпуск, отдохните (!) от меня"...
Вот индивидуум, не засоряющий ноосферу. Правда, и записи разные бывают, от некоторых, вероятно, приходится не только отдыхать после двух их десятков, но и корвалол пить. 
А вот вторая запись порадовала прекрасным вариантом написания известного слова. "Суженный" лежал с ней рядом на постели.
Пыталась представить.
Ушла отдыхать, срочно...
Page generated Jul. 27th, 2025 01:06 am
Powered by Dreamwidth Studios